Н.С. ЛЕСКОВ
"КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА"

РУССКАЯ МИСТЕРИЯ В ДВУХ ЧАСТЯХ ПО ОЧЕРКУ
Н.С. ЛЕСКОВА "ЛЕДИ МАКБЕТ МЦЕНСКОГО УЕЗДА"

ИНСЦЕНИРОВКА - А.В. ДОРОНИН
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ И МУЗЫКАЛЬНОЕ

ОФОРМЛЕНИЕ - А.В. ДОРОНИН

БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР 

ИМЕНИ М.С. ЩЕПКИНА 

2021

СПЕКТАКЛЬ ОТМЕЧЕН ДИПЛОМОМ 
ЛАУРЕАТА VIII МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕАТРАЛЬНОГО ФЕСТИВАЛЯ "СМОЛЕНСКИЙ КОВЧЕГ" (Г.СМОЛЕНСК) 
В НОМИНАЦИЯХ:


"ЗА ЛУЧШУЮ ГЛАВНУЮ 
ЖЕНСКУЮ РОЛЬ - В.ВАСИЛЬЕВА"
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРИЗ ЖЮРИ "ЗА ВЕРНОСТЬ РУССКОЙ АКТЁРСКОЙ ШКОЛЕ"- И.КИРИЛЛОВ
"ПРИЗ ЗРИТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ"- СПЕКТАКЛЬ "КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА"


ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ - В. САЛЕЕВ

ДИПЛОМОМ ЛАУРЕАТА ХII ВСЕРОССИЙСКОГО ТЕАТРАЛЬНОГО ФЕСТИВАЛЯ " АКТЁРЫ РОССИИ - МИХАИЛУ ЩЕПКИНУ" (Г.БЕЛГОРОД):


"СПЕКТАКЛЬ "КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА"

"ЗА РОЛЬ КАТЕРИНЫ В СПЕКТАКЛЕ "КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА" - В.ВАСИЛЬЕВА"
"ЗА РОЛЬ СЕРГЕЯ В СПЕКТАКЛЕ "КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА" - И.ТКАЧЁВ"


ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ - Н.СТАРОСЕЛЬСКАЯ

ДИПЛОМОМ ЛАУРЕАТА ХХХVIII МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕАТРАЛЬНОГО ФЕСТИВАЛЯ "ЛИПЕЦКИЕ ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ" В НОМИНАЦИИ:


"ЛУЧШАЯ ЖЕНСКАЯ РОЛЬ - В.ВАСИЛЬЕВА"

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ - А.ВИСЛОВ

Белгородская драма начинает сезон с премьеры «Катерина Измайлова»
Спектакль по очерку «Леди Макбет Мценского уезда» Николая Лескова.
Накануне премьеры создатель спектакля – автор инсценировки, 
режиссёр, художник-постановщик Алексей Доронин дал интервью для «Бел Прессы»18


Русская мистерия Алексея Доронина «Катерина Измайлова», поставленная по очерку Николая Лескова «Леди Макбет Мценского уезда», ставит перед зрителем весьма необычный, серьезный вопрос: возможно ли сопереживать серийной убийце?
"КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА"

doronin.dram@yandex.ru
Контактные данные
Отправка формы
Подтвердите, что вы не робот
или нажмите Enter
Белгородская драма начинает сезон с премьеры
«Катерина Измайлова»
Спектакль по очерку «Леди Макбет Мценского уезда» Николая Лескова покажут 3 октября
Накануне премьеры создатель спектакля – автор инсценировки, режиссёр, художник-постановщик Алексей Доронин дал интервью для «Бел Прессы».


— Алексей, ваше знакомство с белгородским театром состоялось на фестивале «Русская классика» в Орле два года назад. Вскоре последовало приглашение на постановку в Белгород. Как это произошло?
— Мне очень понравился спектакль «Волки и овцы», который театр показывал на фестивале. Тогда я отметил и визуальную красоту постановки, и качество исполнительского мастерства труппы. Это действительно был лучший спектакль фестиваля, в котором всё сбалансировано и всё на своих местах. Более близкое знакомство произошло благодаря шеф-редактору журнала «Страстной бульвар, 10», театральному критику Наталье Старосельской, которая рекомендовала меня руководству театра. Были долгие переговоры, обсуждались разные названия, но в итоге было принято моё предложение – «Катерина Измайлова».
Я думаю, нашему зрителю это произведение очень интересно, поскольку затрагивает очень тонкие струны души русского национального характера. При этом литературный материал сложен и хорош именно для сильной белгородской труппы, раз уж артисты умеют хорошо работать в психологическом театре, добросовестно, без имитации и прочей ерунды. И мне приятно отметить, что мои ожидания полностью оправдались.


Белгородская драма начинает сезон с премьеры «Катерина Измайлова» - Изображение Алексей Доронин


— А чем вам, как постановщику, был интересен очерк Лескова?
— Инсценировку я писал задолго до знакомства с белгородским театром. Просто открыл Лескова и стал читать. Мы ведь этого автора со школьной скамьи знаем в сильно усечённом виде: «Левша», «Тупейный художник», «Очарованный странник»… Я же знакомился с его творчеством в широком смысле: прочитал и «Соборян», и «Некуда», и «На ножах», узнал многое о жизни писателя, его взглядах… И, мне кажется, «Леди Макбет Мценского уезда» – очерк, в котором ярко проявилась художественная самость Лескова. Мода на подобные произведения существовала в русской литературе пореформенных времен, особенно в связи с женским вопросом. Для меня и тема эта была интересна, и в постановочном плане щекотала нерв: как решить спектакль, чтобы не бояться показать всё то, о чём писал Лесков, но при этом сохранить некую театральную изящность.
— Катерина Измайлова – та редкая героиня русской классики, которую трудно понять и почти невозможно ей сочувствовать. Как вы, будучи автором инсценировки и режиссёром, решали эту проблему?
— Мне нужно было вычленить исходную составляющую произведения, а оно очень похоже на пьесу Александра Островского «Гроза». Женщина, живущая в домостроевском режиме, вышедшая замуж не по любви, а потому что выгодная партия. Да и кто тогда спрашивал желания девушки? Но главное не в этом. Катерину в доме Измайловых постоянно попрекают, что она не может родить ребёнка. А наследник купеческого капитала, как и наследник престола, – это тема очень острая в русской литературе XIX века. Да и у Горького она тоже во многих произведениях встречается.
Кто станет наследником, кто продолжит купеческое дело? Ведь купцы, промышленники – это как сегодняшние олигархи, только они своим трудом зарабатывали, на них держалась экономика Российской империи. А Катерина не может подарить мужу и свёкру наследника. И винят в этом именно её, а не супруга, у которого и в первом браке не было детей. Вспомним, как общественное мнение и народная молва относились к последней императрице – Александре Фёдоровне, которая родила мальчика с наследственным пороком: дескать, это она, чужестранка, во всём виновата! И к какому трагическому исходу привела потом цепочка событий вокруг наследника престола. 
И такая ситуация не могла не родить в душе Катерины деструктив. В каждом человеке ведь есть тёмное и светлое. И, как сказано, хочешь избежать греха, избегай условий греха. У неё же все условия для греха уже созданы, и появление в её жизни Сергея – просто следующий шаг к греху. Это не история любви, потому что любовь – христианское понятие. Если бы Катерина любила Сергея, она бы пришла к мужу и свёкру и сказала: отпустите меня, я его люблю и хочу быть с ним.
Его бы высекли, он забрал бы её, и они убежали бы далеко от Мценска. Но произошло иначе: Сергей стал для неё фетишем, наваждением, явлением из тёмной чакры, выше которой она не поднялась. Тот же Сергей – человек более развитый, чем Катерина, он хотя бы книги читал. А она даже сальных шуточек про Аравию счастливую и нож булатный не понимает, принимает его за романтического героя, коим он ни в какой мере не является. А дальше всё – зверь отпущен. И натура Катерины проявляется во всей полноте. 
Можно ли её пожалеть? Можно и нужно. Катерина, какой её играет Вероника Васильева, изменяется на протяжении действия. Мы видим её одной в начале спектакля и совсем другой – в конце. Сергей на этапе ведёт себя с ней совершенно по‑скотски, что, впрочем, можно понять: Катерина разрушила его жизнь. И это закономерный финал отношений, когда людей связывает не чувство любви, не ответственность, не самопожертвование во имя другого человека, а плоть и только. 
— К вашему спектаклю, мне кажется, эпиграфом могли бы служить слова из «Братьев Карамазовых»: «Здесь диавол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». И неслучайно жанр обозначен как русская мистерия, спектакль действительно напоминает религиозную драму.
— Однозначно. Ну и вообще Достоевский с Лесковым были современниками. Фёдор Михайлович относился к Николаю Семёновичу с большим уважением, хотя и поругивал за то, что тот слишком изобретателен в диалогах и речевых конструкциях. А Лесков, напротив, как раз в себе и ценил эту языковую плотность, которая позже обнаружится, пожалуй, только у Андрея Платонова. Печатались Достоевский и Лесков в «Русском вестнике» Каткова. И консервативная – православная, монархическая – позиция этого журнала, конечно, наложила отпечаток на их мировоззрение и творчество. Да и вообще, их многое роднило. Поэтому такие переклички идей и тем, конечно, неслучайны.
А что касается спектакля, его жанр и зримое воплощение тёмного начала подсказаны самим Лесковым: Катерине в облике кота является сам дьявол. Противоположную сторону я представить не решился, но мы и так существуем в этом поле, великий двухтомник Ветхого и Нового Завета всё равно с нами, мы всё время сверяем с ним свои поступки, пытаемся хотя бы чуть-чуть дотопать до идеала. Только в конце спектакля возникает образ Богородицы. Мы с актрисой спорили, почему Богоматерь в итоге отворачивается от Катерины. Ну, наверное, потому, что есть грех, который невозможно простить, – это грех самоубийства. 




— Ваш спектакль авторский: вы режиссёр, автор инсценировки, художественного и музыкального оформления. Вам проще с собой договориться, каким должен быть замысел и художественный образ спектакля, да?
— И легче договориться, и таким образом я компенсирую свои художнические амбиции, которые были похерены, а в детстве я как раз мечтал быть художником и рисовал всё свободное время. Конечно, самому легче, ведь если я не понимаю пространства, то мне трудно будет, как режиссёру, историю рассказывать. Особенно если работаешь с прозой, где обычно много локаций и они часто меняются. Мне интересно комплексно сочинять историю. Это вообще самый интересный период – когда ты фантазируешь, придумываешь, подбираешь музыку… Музыка в спектакле – это и мои профессиональные помочи, и выразительное средство, которое помогает артистам не играть лишнего, не играть за режиссёра, чтобы они занимались делом, с тотальным доверием к партнёру. И мне радостно, что в нашем спектакле такое партнёрство получилось, я глаз от актёров оторвать не могу: боже, что они делают!
Я понимал, что музыкальный образ спектакля должен напоминать фольклор. Также я понимал, что это решение придумает любой режиссёр, оно лежит на поверхности: русские народные песни или их современные переделки. Не могу сказать, что я фанат русского рока, но песни группы «Калинов мост» мне показались подходящими для спектакля. От чего‑то пришлось отказаться, что‑то надо было проверить, и в итоге то, что мы придумали со звукорежиссёром Игорем Слюсаренко, представляется любопытным и органичным по звучанию и смыслу. 
И, конечно, образ спектакля окончательно рождается, когда знакомишься с артистами, начинаешь говорить с ними не просто на одном языке, а бросаешь мысль, фразу – они воспринимают и делают, как тебе надо. Это я объясняю высоким профессионализмом труппы. У нас было много самостоятельных творческих предложений, исканий – в каждой роли, вплоть до эпизодических. 
— Есть режиссёры, которые благоговейно идут вслед за автором, иллюстрируя на сцене страницы его сочинений. А вам, похоже, интереснее другой путь – быть с автором в диалоге, быть сотворцом, не буквально следуя литературному первоисточнику.
— Я всегда опираюсь на автора, дописываю только в исключительных случаях. Вот с Лесковым как раз была ситуация, что мне нужно было придумать переход от одной сцене с диалогами к другой, сохраняя стиль писателя. Арестантскую сцену я сочинил на репетициях, придумал линии взаимоотношений героев второго плана, а в инсценировке она у меня не так подробно прописана. Ещё это обусловлено уважением к артистам: там заняты очень сильные исполнители, и хотелось дать им возможность поиграть. Никто же из них не виноват, что руководитель театра Виктор Иванович Слободчук собрал такую сильную труппу со всей страны! И самых красивых актрис.
Мы работали над спектаклем очень быстро. Декорации были сделаны в срок, артисты сразу же понимали и выполняли мои задачи, поэтому на финальном этапе репетиций у нас было время, чтобы в спокойном ритме добиться свободы актёрского существования, поискать живые, органичные интонации, отличные от тех, которыми они говорят в других спектаклях, обрести на сцене жизнь человеческого духа. 
— Кстати, о жизни человеческого духа. Римас Туминас говорит, что театр – это место, где отпускаются грехи. Семён Спивак исповедует принцип не отпускать в тёмную питерскую ночь зрителя, не дав ему надежды. А в чём видите вы миссию современного театра?
— Формулировать систему ценностей. У меня «Круг чтения» Льва Толстого лежит на столе, и сегодня я прочитал его мысль о том, что каждый человек в итоге получает то, что он предъявил себе в жизни. Так давайте же определять свою жизнь самым высоким, стремиться к идеалу. Поэтому не стоит размениваться на ерунду. Но для того, чтобы высказываться, нужно что‑то иметь за душой, помимо общей образованности. Если тебе есть что сказать и ты как минимум не навредишь своим высказыванием – уже хорошо.
Я моралист по натуре и не боюсь морализаторствовать. Да, понимаю, что в финале нужно дать зрителю надежду, но к этому можно подходить по‑разному. Отчётливее светлое проявляется на фоне тёмного: контрастнее получается. И после этого ты выходишь со спектакля и думаешь: господи, как прекрасен мир! К сожалению, только благодаря таким резким противопоставлениям мы и понимаем, насколько счастлива и благополучна наша жизнь. 
В театре нужен сегодня серьёзный разговор. Большой, высокий, вертикальный. Я убеждён в этом. Наверное, я слишком старомоден, привержен психологическому театру, но ничего с этим не поделать.


Беседовала Наталья Почернина


VIII МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТЕАТРАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ "СМОЛЕНСКИЙ КОВЧЕГ". 
СПЕКТАКЛЬ «КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА». БЕЛГОРОД

Русская мистерия Алексея Доронина «Катерина Измайлова», поставленная по очерку Николая Лескова «Леди Макбет Мценского уезда», ставит перед зрителем весьма необычный, серьезный вопрос: возможно ли сопереживать серийной убийце?



«Катерина Измайлова» - это не история любви. Это – физиологическое исследование темного, греховного торжества плоти, поскольку любовь – понятие глубоко христианское. Чувство, основанное на всепрощении и самопожертвовании. Спектакль Доронина – это мучительная трагедия, разыгранная в душной атмосфере надвигающейся грозы. Появление в жизни главной героини спектакля (Вероника Васильева) приказчика Сергея – лишь первый шаг навстречу к смертному греху. Любовник стал для нее поистине апокалиптическим явлением, выходцем из геенны огненной, затащившим ослепленную сладострастием женщину на самое дно ада. Кровать на сцене –символ предвестника бури, которая бушует в не разбуженном любовью теле молодой купчихи.

Первобытная, безумная страсть будит зверя, и он вырывается наружу, губит ее душу и души тех, кто рядом. Ибо греховное сильней, оно давит сердце, ломая ребра. И даже, ступив на дно, можно сделать усилие и выбраться на поверхность. Сделать вдох. Но Катерине не суждено оттолкнуться, она вязнет в илистой субстанции духовной пропасти низменных страстей, ведущей к финальной черте – самоубийству. 


Обуреваемая мутной страстью дремучая баба под раскаты грома выбирает темное начало. Зримое воплощение инферно режиссеру подсказал Лесков: героине в гротескном облике кота является сам Дьявол. Гуттаперчевый Джокер, спутавший карты Катерины Львовны и обратившей ее в смертельно опасную для общества Даму Пик. Да, Катерина всего лишь порочная женщина, но есть деяния, которые принять и простить нельзя.


В спектакле «Катерина Измайлова» прекрасно все: сценография, оригинальное пластическое решение спектакля, свежесть музыкального оформления (микс из «Калинова моста», стоны Насти Полевой).


Важно, что со зрителем ведется серьезный, «вертикальный» разговор на тему личной свободы и ее границ, после которого возникает желание очиститься, просто физически взять и вымыть руки. Увидеть свет на контрасте с губительной тьмой и осознать: как же удивительна хрупкая жизнь, как бережно к ней нужно относиться, чтобы не пролились адские чернила на белые простыни простых человеческих чувств…


Анастасия Петракова.

Спасибо за заказ

Ваш заказ принят в обработку. 

Мы свяжемся с вами в ближайшее время.